Убивать легко, как два пальца об асфальт, та думают только психи, которые ничего не понимают в жизни. Не ценят ее, не ценят себя. Убивать страшно, осознавать то, что ты делаешь еще страшнее. Бывают моменты, когда хочется сдаться, уйти и забыть обо всем, но, увы, это не возможно…не возможно по многим причинам, которые каждую секунду вертятся в голове у Эмили. Она не привыкла сдаваться и пасовать при первой же сложности, да она и не могла. Такова ее натура, доводить все до конца, самым верным способом.
План убийства прост: «Сделай все быстро, так чтобы не оставалось и шанса на спасение. Сделай все так, чтобы тебя никто не увидел. Будь призраком несущим смерть.» Естественно все просто на словах, а на деле это мучительно, особенно когда перед тобой стоит задача убить друга, который тебе ни разу ничего плохого не делал, лишь нес свет и добро, которого так мало в нашем мире.
Руки сковывает холод, который гулял по телу девушки. Она тяжело дышала, каждый новый вдох сопровождался колющим ощущением в животе. Это было не выносимо, испытание которое Эмили приходилось выносить.
Приближался вечер, а значит и время для встречи со старым другом тоже. Резкие порывы ветра качали деревья из стороны в сторону. Все это было похоже на возмущение, будто старик ветер знал, что предстоит сделать Эмили. «Так надо, это приказ, он может причинить боль многим…» успокаивала себя девушка, сидя на траве, рядом с большим деревом, ветви которого склонялись к самой земле. Уоррен просидела так не один час, ноги ее впрочем, как и все тело, задубело и затекло, теплая куртка и капюшон, надетые как раз для такого случая не помогали.
Вскоре Эмили услышала звон маленького дверного колокольчика, который оповещал людей о том, что в здание кто-то зашел или же покинул его. В такой час единственным правильным было второе, Эмили молилась, чтобы это был не Логан, но, увы, ее молитвы не были услышаны. Приподняв взгляд на парадный вход здания, Эмили узнала в стройном парне своего друга. По щекам скользнули слезы, поток которых продолжился, если бы девушка вовремя себя не остановила. Эмили вытерла лицо рукавами куртки, хотя зачем ведь словно по волшебству начался дождь. Уоррен приготовилась к самому страшному.
Девушка подождала пока Логан отойдет достаточно далеко от здания и от камер слежения, от которых так ловко Эмили укрывало дерево. Да она могла одеть специальный экзо-костюм, делающий её невидимой, но ей хотелось быть собой, быть той кого знал Логан. Чтобы он видел своего убийцу, ей нужно было это, чтобы понять.
Эмили улучив момент ловко встала на ноги и, обойдя дерево сзади, вышла на пешеходную дорожку, которая вела ее и Логана в одном направлении. В одном месте дорожка разветвлялась на два пути. Один вел прямо, туда, где была площадь, на которой всегда  было много людей. Второй заворачивал направо, в небольшой переулок, идеальное место.
Эмили знала, какой путь выберет Логан, поэтому она шла не торопясь, бесшумно, словно кошка…
- Логан…- ровным голосом Эмили окликнула друга, на что тот моментально обернулся и увидел темноволосую девушку, лицо которой срывал капюшон. Логан несколько минут вглядывался в лицо «незнакомки» еле работающий фонарь освящавший переулок никак не помогал Логану. И вот спустя некоторое время она отозвался на движение девушки…- Эмили?- она лишь молча подошла к другу. Они стояли так близко, что ответ не требовался. - Как ты? Откуда?- на лице его появлялась улыбка, которая могла все испортить, да и поток вопросов, который бы так и лился, если бы Эмили не приложила руку к губам друга. От холода, который источало тело девушки по лицу Логана побежали мурашки, которые Эмили почувствовала, будто они бежали по ней. Она улыбнулась, после чего, наконец, произнесла – Прости меня. – Затем все произошло так быстро, что остались лишь ощущения пустоты и гнева, и звук - хруст свернутой шеи. Логан все понял, он знал, что с ним будет. Все это девушка поняла по его глазам, которые все смотрели на Эмили. Она еле сдерживала слезы, которые рвались наружу, Эмили жадно глотала воздух, пытаясь остановить наступающую на нее истерику. «Не время и не место! Уходи!» Внутренний голос кричал ей, разрывая голову на части.

- Прошу меня простить.- Выдавила из себя Карлин, поправляя платье. Отряхивать его не было никакого смысла, грязь впиталась уже настолько глубоко, что надежды на быстрое очищение не осталось, да и не только на это. Надежда на то, что Леди Вивьен не будет расспрашивать девушку, рассеивалась в воздухе, как дым походного костра,  несущий тепло в суровые альбионские ночи.
-Могу ли я узнать, что Вы делали в такой поздний час за пределами замка с мечом? И кто валял Вас в грязи, - По началу леди Вивьен была строга, строга как мать к своему ребенку, это читалось в ее взгляде, осанке…все ее движения говорили о беспокойстве, которые приводили Карлин еще в большее замешательство. « К чему все это, мне не ведомы такие чувства. Давно уже сердце мое и глаза мои не видели материнской любви.  И эта улыбка…» Действительно улыбка Вивьен напомнила о матери Карлин, они улыбались так, похоже, что можно было бы подумать, что их этому учили. Улыбка располагала к разговору. Будто под действием какого-то неведомого колдовства Карлин загорелась желанием все рассказать, поделиться.  Возможно, ее внезапному порыву честности поспособствовало и  то, что Вивьен была женщиной.
Карлин часто не хватало ее мать, прекрасную женщину, которая всегда могла найти ответ на любой вопрос. Сердце Карлин неожиданно для нее самой сжалось, в нем давно поселилось недоверие, которое часто управляло девушкой. Ее душа была чистой помыслы и поступки никогда не были скверными, но все это было так давно, что Карлин уже не могла вспомнить. Вспомнить то, что заслуживало место в ее сознании. Но увы…годы страданий сделали свое черное дело. Сейчас при виде частицы прошлой жизни Карлин не хотела врать, но груз ответственности за свою новую и чужую жизнь был тяжел. Любовь к прошлому и ответственность за настоящее. Карлин сделала свой выбор давно, несколько лет назад. Когда впервые вошла в кузницу Сезара. Тогда в девушке переменилось многое, и сейчас она не собиралась это терять, терять то на, что было положено слишком многое. Карлин придется врать до самого конца, конца который наступит очень быстро. «Вивьен мудрая женщина, она поймет…»
-Я вышла на прогулку. Дождь манил меня сладкими воспоминаниями детства, тогда когда родители и Ричард были живы.-  Говорила Карлин медленно, пытаясь убедить не только Вивьен, но и саму себя в правдивости своих слов. – Меч лучшая защита миледи, сейчас неспокойное время и простым кинжалом здесь не обойдешься. -  Карлин поставила меч перед собой, она старалась выглядеть так, будто ей нечего скрывать. – Валять меня в грязи не кому, да и вряд ли я кому это позволила. И если вы намекаете на некую порочную связь, то вы глубоко заблуждаетесь. Хоть я и не выгляжу, в данный момент, не как воспитанная…- Остановившись на минуту Карлин,  перевела дух. Запрокинув голову к небу девушка улыбнулась тому, как глупо она сейчас выглядит. Бешено тараторящий ребенок, которого поймали, за каким- то неподобающим занятием.
Поэтому Карлин решила сказать все, как есть. Девушка  сделала несколько шагов в сторону большого дерева, которое повалил ветер, бушевавший днем вместе с дождем. Карлин села на край и пригласила леди Вивьен.
- Я могу вам показаться дерзкой, даже более того, но моим поступкам всегда были разумные объяснения. В обстановке царящей вокруг, молодой девушке трудно жить. Выжить помогают связи и многочисленные поклонники – защитники. И у меня они были, но я никогда их не жаловала, был один защитник, но и он покинул меня. Он погиб, когда защищал Камеот. – Смотря на острие меча, говорила Карлин. Голос ее был спокойным, девушка привыкла скрывать свои чувства за многочисленными масками. Вобрав в легкие побольше воздуха девушка продолжила. - За смерть моего брата никого не наказали и это не справедливо. Вам так не кажется?- Карлин посмотрела в зеленые глаза белокурой красавицы с надеждой на то, что в них она сможет найти поддержку. – Все что у меня осталось это дни полные страданий и множество воспоминаний о хорошем и мысли, много вопросов «а что если?». На них мне помогает ответить он…- Карлин подняла меч перед собой, - единственный мой защитник это я сама. – Карлин решила не говорить леди Вивьен о Сезаре. -  Поэтому сейчас я здесь, поэтому я по уши в грязи. Леди Вивьен, я не боюсь упасть в грязь, ведь испытав однажды чувства при первом падении последующие тебя мало волнуют. Мне все равно, что обо мне скажут, ведь я всегда была немного ненормальной...

Ширево. Все мысли Эдди сосредоточены только на нём. После судорог его пробило на слёзы. Он готов чуть ли не воспеть героин. Он готов сделать всё, что угодно, лишь бы добиться его. Он готов вернуться в прошлое, готов пришибить этого Роланда, готов умереть сам. Эдди понимает, что самое страшное только впереди. Таких, как его, лечат. Наблюдают. Но не бросают на произвол со странным мужиком в самой заднице земли. Да ли земля это? Сцепив зубы, Эдди поднимается с песка. Бросает взгляд на Роланда. Понимает, что ему тоже нужна помощь. Ему хочется бросить этого похитителя или пристрелить. Нет, подстрелить и заставить вернуть его обратно. Его ломает не только физически, но и морально. Его выворачивает наизнанку. Эдди весь дрожит. Смотрит на Роланда и дрожит. Подавив порыв пнуть того, он достаёт таблетку. Чуть ли не разжимает челюсти мужчины и даёт ему таблетку. Не даёт ему помереть просто потому, что он нужен ему. Нужен, чтобы вернуться. Но Эдди понимает, что дороги назад не будет, не будет и облегчения, в виде дозы. Он должен бороться. Стоило ему только убедиться, что Роланд успешно заснул, как и его самого скрючивает. Эдди отходит, потом падает на колени. Его рвёт. Ему плохо не только физически, но и морально. Злость, ненависть, разочарование, стыд, горечь, всё это выходит вместе с рвотой. Не выдержав очередного спазма, он сгибается чуть ли не пополам. Потом, стоит им только отойти, он отбрасывает волосы со вспотевшего лба и ему чудится, что внутри его кто-то или что-то раздирает. Эдди прикусывает язык. Прикусывает больно, до крови. Едва не потеряв сознание, он решает убить парочку-тройку тех тварей, которые похожи на омаров. Достаёт пистолет, проверяет наличие патронов. Перезаряжает. И понимает, что нифига эти существа не нужны. Роланд сейчас не в состоянии есть, не в состоянии и сам Эдди. Он оборачивается, услышав хриплый кашель.

Роланд почти не говорит. Он попросту не может. Эдди только и остаётся, что читать у него всё по губам. Сам Эдди не может долго лежать или долго стоять. Его всего трясёт. Наверное, за эту пару дней он похудел килограммов так на пять. И ему так плохо, что у него даже не остаётся сил кого-либо ненавидеть. В другой ситуации он не стал бы терпеть боль и часа, вовремя введя нужную дозу, но сейчас Эдди только посильнее прикусывает язык. На  секунду, он думает, что ещё немного и он откусит его. Его трясёт. Трясёт так сильно, что внутри всё сжимается. Боль. Очень сильная боль. Если рвёт, то долго. И так, что у него даже не остаётся сил. Наконец, Эдди не выдерживает боли и тянется за револьвером Роланда. Приставляет его к виску. Щурится и думает о том, что будет, если он промахнётся. Он навалит в штаны. А нести будет за километр. А Эдди промахнётся, потому что у него еле хватает сил, чтобы держать пистолет, не говоря уж о том, чтобы выстрелить. Наконец, он бросает его в песок. А потом и сам, трясясь, валится на бок. Он не в состоянии терпеть боль. Но не в состоянии и выстрелить, покончив с собой. Когда судороги отходят, он находит револьвер, вытирает его о рубашку и возвращает обратно. И тогда же Эдди понимает, почему Роланд называет его невольником. Остальную половину ночи он помнит смутно, размыто. Помнит только то, что, стоит Роланду только подняться, как Эдди снова поднимается с песка и, сломя голову, несётся по песку, чтобы дать ему  лекарство. Эдди ненавидит его. Но помогает. Помогает просто потому, что он - единственный его шанс  вернуться обратно.

Утро начинается с хрипа Роланда над ухом. Он пытается ему что-то рассказать, а Эдди только шлёт его нахер. Но всё равно слушает. О себе не говорит потому, что знает, что если всё же заговорит, то его вывернет наизнанку. Спросив только одно, Эдди направляется прочь. Им обоим нужен сон. Только Роланд, в отличии от него, может заснуть, хоть его сновидения не всегда так радужны. А он - нет. Он терпит. У него ломит всё тело, но уже меньше, чем позавчера. Но мысли всё равно находятся в таком же беспорядке, что и раньше, а голову как будто бы сжимает тисками. Завидев фигуру, он сначала щурится. И думает, что это все глюки. Глюки это или нет, Эдди вытаскивает пистолет. И старается ускорить шаг. Когда он доходит, он замирает. Рассматривает девушку с удивлением и чуть ли не интересом. Потом берёт за локоть и помогает подняться. И пока он это проделывал, у него чудовищно дрожали руки. Возможно, Эдди даже сжал локоть глюка сильнее, чем это надо. Мельком коснувшись своего  лба, он понимает, что тот чуть  ли не горит. При такой температуре глюки не являются чем-то удивительным. Но, даже будь эта девушка им, она кажется настоящей. Совершенно не подумав об обстоятельствах, Эдди тычит в неё револьвером.
- Знаешь, если ты глюк, то очень реалистичный глюк. А если нет, то ты в полной заднице, - на секунду Эдди чуть ли не сгибается, но он всё же подавляет рвоту  и удерживается на ногах. Хотя ему сейчас очень бы хотелось рухнуть наземь и хорошо так проблеваться.

Знаете, в таких ситуациях обычно играет какая-нибудь сказочная или же с нарастающим темпом мелодия. А потом главный герой творит чудеса, все радуются и только потом замечают, как на их дороге возникает некая фигня. В моём же случае музыка не играла, рукава я не засучивал, зато ещё раз посмотрел на мужчину, подсел поближе, а потом начал творить чудеса. Один Смертный шар и наш спящий ожил. Причём в прямом смысле. Ежесекундно распахнулись глаза, он поднялся и посмотрел на меня как истинный зомби. Ужас какой. Воспользовавшись моментом, я приказал ему проснуться и вернуться в этот мир. Хотел на этом и закончить, но посмотрел на беднягу ещё раз. Болезненный он какой-то. И чем дольше я на него пялился, тем больше невольно проникался к нему сочувствием. Поэтому не только разбудил, но ещё и приказал (а звучит-то как дико!) излечиться от всех болячек. Потом запустил ещё один Смертный шар и понаблюдал за пробуждением уже не спящего. Глаза открылись так же неожиданно, но взгляд уже был более-менее осмысленным. Мужчина даже поморгал несколько раз, потом решил всё же подняться. А потом заметил меня. Знаете, я сомневаюсь, что в такой ситуации люди обычно предлагают выпить чая и поиграть в карты, вот и этот мужчина задал вполне логичный вопрос: "кто ты и что ты делаешь у меня дома?" Ответить мне помешал шум, раздавшийся из коридора, поэтому я быстро встал со стула и отправился за своими спутниками.
- Если что, он очнулся и, вероятно, хочет есть, - сказав это женщине, я чуть ли не за шкирку взял своих спутников и уже будничным тоном приказал закрыть глаза. Да, мы возвращались домой, даже не купив сувениры. Да, в таком странном виде. Да, в Ехо нас с Мелифаро примут за сумасшедших, но зато мы возвращаемся домой! Как и ранее, в Хумгате мы зависли ненадолго. Через секунду уже все мы трое были..где-то. Почему где-то? Ну, начнём с того, что, уткнувшись носом в чьё-то плечо, многого не увидишь. Поэтому, встав, я понял, что, хоть маг из меня и никудышный, но попали мы в нужное место. И причём рядом с Домом у Моста. Правда, вход был в другой стороне.
Если в том мире нас сначала приняли за сумасшедших в коврах, то сейчас примут просто за сумасшедших в каких-то тряпках. Быстро проскочив, я мысленно  восславил всех Магистров и толкнул дверь. Как мне показалось, либо за время нашей командировки все вымерли, либо из меня всё же очень никудышный колдун, потому что по пути нам сначала никто не встретился. Лично я чуть ли не побежал к кабинету шефа. Может, даже бы на радостях впрыгнул в кресло, но пришлось пропустить поднос.
- Вернулись. И как сами же говорили: как раз подоспели к обеду, - лично я сказал Джуффину немного, предоставляя Мелифаро и Нумминориху возможность рассказать всё самим. Я же только вытащил из кармана сигарету и закурил. Уже расслабленно, особо ни о чём не задумываясь. Потом же принялся за еду. Где-то посередине нашей трапезы в кабинет пришла Меламори. Вероятно, уставшая и очень голодная, поэтому, как самый настоящий джентльмен, я уступил ей кресло и устроился на подоконнике. Разговор затянулся. Лично я сам тоже что-то вставлял, но, пожалуй, больше всего меня порадовала одна фраза Джуффина, даже, можно сказать, что после неё повеяло ностальгией.
- Вы только на улице в таком виде не особо мелькайте, засмеют же, - я усмехнулся.
- Не волнуйтесь, мы дворами пойдём. Или же я поеду на амобиллере с такой скоростью, что никто особо и не заметит, в чём.

Ну трындец. Не успел он и слова сказать, как его выпихнули. На улицу. Где была слякоть и лужи. И, угадайте, кто умудрился вступить в лужу? Конечно же Мерлин! Сапогам не то что конец, просто теперь у него воды по уши. Его выражение лица просто было не описать словами. Удивление? Нет, он офигел. Ладно, не офигел. Разве что самую малость. Он хотел уже возмутиться, но тут услышал выстрелы. Знаете, Элизабет с Артуром вполне могли бы подружиться. Только если Артур дрался и убегал (точнее, его выталкивали), то Тёрнер дралась и дралась. Дралась так, словно драки были смыслом её жизни. Боже, как же ему повезло.
Подняв голову, Мерлин понял, что пошёл мелкий дождь. Весело. Очень. Прямо самое увлекательное приключение! Нет, маг был доволен, что провёл эту ночь не в унылом баре, но не до такой же степени веселиться. Услышав крик поспешить, Мерлин поспешил к калитке. Искать ключ - для холопов. Точнее, не для холопов, но для людей, которые совсем не владеют магией и не умеют вскрывать замки. Да простят его коллеги.
Открыв калитку, он, перед этим извинившись, оторвал Элизабет от увлекательной битвы и запихнул туда, куда вела калитка. Калитка была не маленькой, поэтому дело значительно стало легче. Помахав на прощание, Мерлин отошёл на значительное расстояние и вздохнул. Они оторвались. Наконец-то. Осмотрев окружающее их вокруг место, маг удивился. Кладбище? Какого, спрашивается, чёрта? Даже вздохнул. Закатил бы глаза, но в кисейную барышню он пока не превратился.
- Я, конечно, всё понимаю, но какого чёрта им надо было строить здание рядом с кладбищем?! - возмущен ли был Мерлин? Ох, он был очень возмущен. Просто фантастически. Вздохнув, он сглотнул и решил пойти дальше. Склеп. Просто восхитительно. Скажем честно - он устал. И поэтому вроде как имеет право возмущаться.
- Куда ты после этого сумасшедшего приключения? - Мерлину, на удивление, удалось сказать это намного спокойнее, чем другую, ранее произнесённую, фразу. Наверное, всё потому, что он успокоился? Лично он собирался снова отправиться в таверну, забрать вещи и убраться домой.
А сейчас он спокойно шёл по кладбищу и надеялся, что ещё немного и это странное место закончится.